losew

Про Петру сколько не пиши все мало. Этот чудо-город построили наббатеи и больше никому из живших здесь народов не удалось достичь такого искусства в обработке камня.
Конечно Петра потрясает. Но в тоже время я был разочарован. На мой взгляд этот потрясающий памятник заслуживает лучшего отношения.
На сегодняшний день по всей территории Петры с грохотом носятся бедуинские повозки подвозящие туристов. На каждом углу сувенирные лавки торгующие кроме всякой ржавой хрени, красивыми камнями выломанными подобранными в руинах. Ничего не охраняется и не востанавливается, разве что в Эль Хизне не пускают и на входе стоит полицейский пост.
О безопасности туристов тоже никто не заботится, ничего не огорожено, рухнуть с высоты и свернуть шею вполне реально.
Сопливые бединские дети путаются под ногами и попрашайничают. Это довольно грустно :(

Статья о Петре в wiki


( Фотки, трафик! )

Меня можно поздравить. Вышла моя книга о походе к Красной скале. Кое-какие отрывки есть в моем ЖЖ по тэгу Красная скала.
Хочу поблагодарить всех френдов, кто помогал мне, подсказывал, критиковал, давал советы, а кое-кто так просто тащил меня в горы в прямом смысле(Кучер, ау).
Спасибо nehag_sus, mitiaf, tomcat61, hromoj2006 если кого забыл, звиняйте, я в расстроганных чувствах.

Книгу можно купить в сети Исрадон, либо на этом мероприятии в Ариеле, с приложением автографа :)
Eсли есть возможность перевести мне деньги по paypal, можно заказать книгу  по почте.


Перепост и пиар приветствуются.

Владимир Фромер писал:

В шестидесятые годы в Израиле пользовалась особой популярностью песня "Красная скала".
"Там за пустыней, за горой, Есть место, как о том гласит молва, Откуда не пришел еще живой, Зовут то место Красная скала..."
Песню эту запретили, чтобы не будоражила воображение. Она не звучала по радио. Не исполнялась на концертах. Бродягой шлялась по дорогам, появлялась на школьных вечеринках, надолго задерживалась в военных лагерях.
Красная скала - это Петра, легендарная столица Набатейского царства, просуществовавшего до начала второго века, когда наместник Сирии Корнелий Пальма по указу императора Траяна превратил "относящуюся к Петре Аравию" в римскую провинцию. Давно исчезли набатеи, номады семитского происхождения, не изменившие арамейской культуре и потому уничтоженные воинственными приверженцами пророка Мухаммеда.
Но остался высеченный в скалах удивительный город, избежавший тлетворного влияния времени, сохранивший дикое, первозданное очарование.
...Меиру было пятнадцать лет, когда кто-то из друзей подбил его на экскурсию в район знаменитых медных рудников Тимны. Броская красота соломоновых столбов произвела впечатление, и Меир не мог оторвать от них глаз. Как вдруг он услышал голос экскурсовода: "То, что вы видите - ничто по сравнению с Петрой".
Позднее Меир записал в своем дневнике: "Что-то дрогнуло во мне, когда я впервые услышал дразнящее, пленительное слово "Петра". Но потом, постепенно, штрих к штриху, образ к образу, стала вырисовываться легенда, настолько призрачная и далекая, что навсегда должна была остаться дивной сказкой - и не более.
Прошло несколько лет. Изменились реалии. Невозможное стало возможным. Тогда и дала о себе знать, как старая рана, давняя мечта. Она ожила во мне, и я не знал покоя до тех пор, пока не решил: пойду, и будь, что будет. И мне сразу стало легче".
В Петру его сопровождала давняя приятельница Рахель Сабураи. Боготворившая Меира, она была готова идти за ним хоть на край света. Впрочем, как и многие другие.
Четыре ночи и три дня длился их отчаянный поход. И они добрались до цели. И шесть часов провели среди варварского великолепия древних дворцов, высеченных в скалах цвета крови, покрытых узорными надписями на мертвом языке.
И вернулись, чудом обойдя посты легионеров, избежав встречи с ненавидящими Израиль бедуинскими кочевниками.
Так Меир Хар-Цион положил начало рыцарской традиции, просуществовавшей в израильской армии многие годы.
Когда Данте проходил по улицам Вероны, то жители города долго провожали его глазами. Им казалось, что они видят на его лице отблеск адского пламени. Приблизительно с таким же чувством смотрели бойцы на Хар-Циона.
Он побывал в Петре и вернулся живым...
И вот начались походы в Петру сначала бойцов сто первого отряда, а затем парашютистов. Это было похоже на повальное безумие, на попытку сумасшедшего художника расписать красками неистово пылающий закат.
Скала-молох требовала все новых и новых жертв. Бойцы - лучшие из лучших - погибали на пути в Петру или при возвращении. Легионеры, знавшие о странном ритуале израильских парашютистов, устраивали засады. Лишь немногим удавалось побывать ТАМ и вернуться. Но зато они сразу как бы вступали в замкнутый, почти кастовый "рыцарский орден". На них смотрели как на титанов, для которых не существует невозможного. Они стали легендой армии, создававшей героический эпос, охвативший все годы существования Израиля.
Меир, терявший товарищей, не раз сожалел, что это он положил начало кровавой традиции.
По следам Хар-Циона, например, отправились двое его бойцов Дмитрий и Дрор...

( Что произошло далее... )